Гомосексуал откровенно рассказал о жизни ЛГБТ-сообщества в Казахстане

О гомофобии

Государство тоже поддерживает гомофобию в какой – то степени по незнанию…

Мне везло: я практически не сталкивался с гомофобией. Активная гомофобия поддерживается по незнанию. Государство тоже поддерживает гомофобию в какой – то степени по незнанию, но по некой негласной политике бездействия. Людей увольняют, дискриминируют, могут угрожать. У меня есть порядка 30 скринов Facebook с пожеланиями смерти, предложениями расстреливать таких, как я. В то же время ООН поднимает вопрос о соблюдении прав ЛГБТ, и государство говорит, что все в порядке, но прямой защиты нет, хотя это большой пласт населения.

О реакции семьи и друзей

В моей семье принято уважать личность, ценить общечеловеческие качества. Но мы проговаривали некоторые моменты вскользь. Когда, например, с отцом был живой разговор об этом, для него было самым главным, что я понимаю, что делаю, и что я счастлив. На удивление, он воспринял это достаточно спокойно.

Что касается друзей, то мне всегда везло на окружение. Те, с кем мы регулярно общаемся, совершенно доброжелательно настроены. Мне важно понимать, что мои друзья – это люди с гуманистическими ценностями.

О партнёрах

Я знакомлюсь через приятелей…

С одной стороны, мне повезло в том, что я с детства понимал, что я гей. Это было с садика, еще с 5 лет. Поэтому у меня потом не было непринятия себя в подростковом возрасте, как это часто бывает. Но рос я в гетеросексуальном окружении, понимал, что такие, как я, есть, но было непонятно, как с ними выходить на связь. Такие люди, как я, живут и умирают в одиночестве, думал я. Сейчас–то уже смешно так говорить. Но тогда, хоть и не было трагедии, был какой-то фатум, будто это окончательная судьба. Потом, в старших классах, я понял, что людей можно находить в интернете, знакомиться с ними, общаться.

С партнерами вообще все обычно и необычно одновременно. Серьезных отличий от гетеросексуального мира нет. Я знакомлюсь через приятелей, соцсети. Что касается отношений, то есть важный фактор. Если у партнера нет внутренней гомофобии и собственного непринятия, возникает очень интересный формат общения. Здесь же нет гендерных ролей: мужчина/женщина, домохозяйка/охотник, зарабатывающий/иждивенец. Роли выстраиваются по принципу ценностей личности, это союз. В этом плане — это очень прекрасный опыт. Но из-за давления в обществе большая часть гомосексуалов не могут до конца понять свою природу. Иногда из-за этого отторгают свои желания и счастье.

О детях и усыновлении

В гетеросексуальных семьях ребенок появляется внезапно, не по плану…

Я убежденный чайлдфри. Не считаю, что для счастья обязательно нужны дети. Хотя в целом я люблю детей и хорошо к ним отношусь. Но не для себя.

Что касается усыновлений однополыми парами, то есть такая статистика, не помню точные цифры. Но суть в том, что абсолютное большинство моих ровесников выросли в однополых семьях – мама/бабушка. У нас огромное количество разводов. Дети чаще остаются с мамой и воспитывают их в итоге представители одного пола. Я скажу от себя, в частности, как человек с образованием педагога. Для ребенка главное – гармония, вне зависимости от того, какого формата семья. Было исследование, где дети, выросшие в однополых семьях, проверялись на предмет того, какими они стали. И никаких серьезных различий между ними и детьми из разнополых семей не было. Есть еще один момент. Очень часто в гетеросексуальных семьях ребенок появляется внезапно, не по плану, скажем так. Зато в гомосексуальных — это всегда планирование. А вообще, как мне кажется, если два человека уважают, любят друг друга и своих детей, то никаких проблем не будет.

О геях в высших слоях общества

Я представитель среднего класса (Амир Шайкежанов – менеджер по продажам – прим. NT), и не имею отношения к каким-то отдельным элитам или политическим институтам. Но знаю несколько людей, которые на своем собственном опыте, т.е. зная наверняка, утверждают, что во всех слоях нашего общества, в том числе и на уровне правительства, есть гомосексуалы и бисексуалы. Но они скрытые, потому что ни общество, ни правительство не смотрят на это даже нейтрально.

О гей-парадах

Нужно понимать, что гей-парад – это зачастую ощущение фрик-шоу. Для тех, кто сильно против этих шествий, рекомендую посмотреть любое полное видео с парада. Можно увидеть, что это стало неким празднеством в странах с низким уровнем гомофобии. Люди заявляют: «Мы существуем, мы здесь, мы хотим уважения своих прав!» Парады появились из-за несогласия. Однажды было очень серьезное столкновение, если не ошибаюсь, в Нью-Йорке, когда полицейские избивали людей. После этого гомосексуалы начали заявлять о своем существовании. Это был социально-политический жест. А если вы видите каких–то фриков, то это либо просто малая часть, либо отдельные личности, которые не имеют к этому истинного отношения.

О том, кому тяжелее – геям или лесбиянкам

Женщине в нашем обществе живется несладко. Да и в целом гомосексуалов считают недомужчинами или недоженщинами. Но в любом случае больше агрессии обычно со стороны мужчин. Потому что это нарушение режима патриархальности, что-то непривычное, из-за этого появляется сознательное ощущение угрозы. Поэтому мужчин-гомосексуалов, пожалуй, больше не любят, чем женщин. Две женщины–лесбиянки могут быть объективизированы. А когда два парня целуются, это всегда: «Ой, фу, какая гадость». Им не легче, но общество менее агрессивно относится.

О фобиях в новом обществе

Я последние лет 5 сознательно отказался от страха. Но в новом обществе я бы испытывал страх. Незнание порождает миф, мифы порождают монстров в голове. Когда люди понимают, что гомосексуалы – это обыкновенные люди рядом с тобой, они уже успокаиваются и понимают, что нет никакой разницы. Я полагаю, что в новом обществе, где не знали бы о моей ориентации, у меня появилась бы некая миссионерская функция. И это объясняется чувством надежды, что тебя услышат, поддержат и поймут, что ты никакой угрозы не несешь.

О гей-сообществе в Казахстане

С гражданской осознанностью у нас в стране непросто. Чтобы заявлять о себе, нужно иметь некую гражданскую позицию. И сейчас сообщество формируется, в нем не только представители ЛГБТ-сообщества, но и просто представители с либеральными и гуманистическими ценностями, люди с пониманием человеческой природы. Это большая группа людей. Есть статистика по количеству открытых гомосексуалов в странах с низким уровнем гомофобии. В Великобритании – 2% гомосексуалов, в Штатах — от 5 до 8%, в Аргентине — от 10 до 15%. То есть в среднем — это от 5 до 8% населения Казахстана, а это огромная цифра. Растет количество людей, которые понимают, что нужно говорить об этом открыто.

О правовой защите прав ЛГБТ-сообщества

У нас в законе говорится о том, что дискриминация запрещена. Никто не может подвергаться какой-либо дискриминации по мотивам происхождения, социального, должностного и имущественного положения, пола, расы, национальности, языка, отношения к религии, убеждений, места жительства или по любым иным обстоятельствам. Вот эти любые иные обстоятельства – это некий щит для мирового сообщества. То есть, если вдруг говорят, что вы, мол, притесняете женщин или ЛГБТ – сообщество, государство скажет: как, вот же написано, по любым иным обстоятельствам! Но по факту, когда происходят какие-то прецедентные дела, государство говорит: вас же нет в этом перечне! Более того, кодекс «О семье» говорит, брак – это союз мужчины и женщины. И косвенно это дискриминирует гомосексуалов, то есть я при всем желании не смогу создать официальную семью со своим партнером.

Об амбициозном

Мы живем в одной стране…

Я бы хотел, чтобы мы понимали простую истину. У нас нет поразительных отличий друг от друга. Мы не отличаемся настолько критично, чтобы считать, что это другая планета. Нам нужно желание понять друг друга. Мы живем в одной стране, и чем быстрее мы осознаем, что нам нужно объединяться для единого результата, тем быстрее мы реально войдем в какую – то десятку передовых стран. Это некая идея сверхнационализма. Мы должны быть националистично настроенными, а нация — это не этнос, это принадлежность к одной стране. Нам важно уважать друг друга и ценить.