Новости на Newstaraz.

История любви американского дипломата и девушки из Казахстана

newstaraz.kz

«Благодаря Чарльзу я поменяла свой подход к жизни».

 

 

 

Похожие статьи

Советник по вопросам образования, культуры и прессы Генерального консульства США в Алматы Чарльз Мартин и его жена Толкын вместе уже 12 лет. Они рассказали журналисту портала Comode.kz Майе Акишевой об опрокинутом стакане воды, который стал точкой отсчета их знакомства, о жизни в Афганистане и казахских семейных традициях, прижившихся в Америке.

Как вы познакомились?

Чарльз: Я приехал в Казахстан как волонтер Корпуса мира в 2002-м. Преподавал английский язык в гимназии «Умит» в Уральске течение двух лет — там были по-настоящему творческие и амбициозные ученики и учителя. Однажды меня пригласили на свадьбу. Знакомый преподаватель сказал, что рядом со мной будет сидеть кто-то, кто знает английский и сможет мне объяснять, что происходит вокруг. Я только было заикнулся: «Спасибо, конечно, но я говорю по-русски», как увидел Толкын. И конечно, тут же исправился: «Нет-нет, по-русски не говорю. Более того, важно, чтобы переводчик сидел рядом в течение всей свадьбы». Вот так я очутился рядом с Толкын. Понятное дело, я ей сразу приглянулся. Остальное — достояние истории.

Толкын: Думаю, общие друзья хотели, чтобы мы познакомились, и посадили меня с Чарльзом. Я разозлилась: все мои находились вместе, а я где-то вдалеке, с незнакомцем. Села и понимаю, что он свободно говорит по-русски! Первое, что Чарльз сделал — хотел налить в бокал воды и пролил воду на мое платье. Я взяла это платье на вечер у подруги — оно было коротенькое, блестящее. Блестки начали отваливаться, Чарльз стал извиняться и тереть платье салфеткой. Которая раскрошилась на мокрой ткани. Я чуть домой от расстройства не  ушла! Осталась, конечно, но настроение было испорчено.

Чарльз: Я попросил у Толкын номер телефона, а она сказала, что у нее нет ручки. Тогда ко мне подошел тамада и сказал: «Этот американец сейчас нам споет». Я вышел участвовать в конкурсе. И спел. Спел отлично! За это тамада дал мне приз. Гигантскую ручку. Я принес ее Толкын и сказал: «Теперь тебе есть чем записать свой номер телефона». У нее не осталось выбора.

Толкын: Я весь вечер его избегала, а потом он пришел с этой ручкой. И я поняла: придется дать номер.

Чарльз: Свадьба, на которой мы познакомились, была русская, но на ней были и казахи, и люди других национальностей. Люблю Казахстан за этническое разнообразие.

Откуда вы родом?

Чарльз: Луисвилл, Кентукки. Мой родной штат известен благодаря трем вещам: бурбону, скачкам и табаку. Вещам, которые нравятся людям, но которые не сказать чтобы полезны для здоровья. Ну к тому же это родина Мохаммеда Али. Так что боксом мы тоже знамениты.

Толкын, в какой сфере вы работаете?

Толкын: Я работаю в отделе кадров Госдепартамента США, удаленно, по интернету. Сейчас там очень гибкая система: можно работать и в Вашингтоне, и в других странах.

Чарльз: Толкын начала работать в Вашингтоне два года назад, еще до моего назначения в Казахстан. Она была такой незаменимой, что ей сказали: «Продолжай, не важно, дистанционно или нет». Мы поженились за два года до того, как я устроился работать в Государственный департамент. Таких случаев множество — огромное количество американских дипломатов женаты на иностранных гражданах.

Мы с Толкын всегда хотели вернуться в Казахстан. Когда три года назад я узнал, что спустя время в Алматы откроется вакансия, я сказал в Госдепе: «Эта должность должна быть моей. Буду драться с каждым, кто посмеет ее у меня оспорить (смеется)». Во-первых, это была работа моей мечты, во-вторых, мне очень хотелось, чтобы Толкын и наш маленький сын провели время на родине. Его зовут Оскар (или Аскар). Страны, в которых мы жили с женой за время моей дипломатической службы — Судан, Таджикистан, Афганистан, США и вот теперь — Казахстан.

Расскажите о годе, проведенном в Афганистане.

Толкын: Это был интересный опыт и довольно безопасный. Нет, были случаи нападений, когда мы должны были находиться в укрытии, но в целом было интересно. Впрочем, мы, семьи дипломатов, проводили все время в так называемом «компаунде». За год выходили, может быть, раза два-три. Очень похоже на студенческий лагерь.

Я сертифицированный инструктор по йоге и однажды решила преподавать своим коллегам-афганкам йогу после работы. Наши занятия переросли в дружбу, мы до сих пор остаемся на связи. Женщины в Афганистане хотят заниматься фитнесом, спортом, но возможностей у них мало. Они должны ходить в спортзал только в отведенное время, весьма ограниченное. Не в каждом спортзале можно заниматься женщинам. Конечно, в основном это была практика — они хотели, так же как и любые другие женщины, похудеть, прийти в форму или просто расслабиться. Сначала их было трое, а под конец — человек 15. Афганки — эмансипированные. Единственное, нам нужно было обеспечить, чтобы на занятиях не было мужчин, чтобы двери были закрыты и никто не мог их увидеть. Я познакомилась с множеством интеллигентных, образованных, раскованных, коммуникабельных девушек. Когда общаешься с ними наедине, нет ощущения, что они именно из Афганистана, могут быть из любой другой страны, в том числе европейской. Но как только они выходят за дверь спортзала, покрывают голову и ведут себя совсем иначе.

Чарльз: Мне удалось поездить по Афганистану в отличие от Толкын. Познакомиться с людьми, узнать, что такое их гостеприимство, культура и традиции. Этого никогда не увидишь в новостях. Знаете, афганцы заинтересованы в том, чтобы сделать свою страну лучше.

Самым сложным в течение моей дипслужбы была необходимость переезжать с места на место каждый год или два. Пять раз мы вынуждены были оставить друзей. Это здорово — встречать новых прекрасных людей. Грустно потом уезжать от них. К счастью, в Алматы мы приехали на три года. Для нас это большой срок.

Вы задумывались о том, чтобы найти другую работу?

Толкын: Я об этом подумываю. А Чарльзу нравится. Когда время придет, решимся. Хотя мне тоже нравится путешествовать, открывать все время что-то новое. Но сейчас у нас годовалый ребенок, он приехал в Казахстан в возрасте 40 дней. Наверное, когда Оскар пойдет в школу, переезжать будет труднее.

Какая у вас стратегия воспитания?

Толкын: Мы хотим, чтобы сын говорил на нескольких языках: мог понять свою казахскую бабушку, меня, своего папу. Раньше я говорила при Оскаре на английском, теперь — на русском. Моя мама, которая живет с нами, говорит с внуком только на казахском. А Чарльз — на английском. Малыш повторяет слова на всех трех языках. Мы наблюдали на примере друзей, у которых смешанные браки, как важно, чтобы ребенок с раннего возраста был в мультиязычной среде. У него мозг программируется правильно.

Расскажите про вашу свадьбу.

Толкын: У нас их было две — одна в Уральске, другая в Луисвилле. В Казахстане прошла свадьба со всеми положенными традициями.

Чарльз: Например, кортежем. Мы ездили по Уральску и фотографировались перед памятниками. Когда я вижу свадьбы в Алматы, которые катаются на машинах и гуляют в парках, сразу вспоминаю нашу. Американская церемония прошла в Кентукки. Отец не приезжал на нашу казахскую свадьбу, но потом был в Казахстане три раза. Впервые он приехал на свадьбу сестры Толкын. Знаете, в США такая степень родства не считается близкой. Человек бы не поехал на свадьбу сестры жены своего сына. Мне пришлось нарисовать папе диаграмму, чтобы объяснить эту систему, потому что, честно говоря, в США они бы вообще родственниками не считались. Но мы объяснили отцу: теперь ты должен дружить с родителями мужа сестры Толкын. Я рассказал, насколько для казахов важны отношения между құдалар. Папа теперь к этому очень серьезно относится. Мой отец сам происходит из большой семьи. У него восемь братьев и шесть сестер. Ему нравятся такие традиции.

Мои родственники всегда справляются о Толкын, ее маме и сестре и наоборот. А я наблюдаю и радуюсь, что наши семьи породнились в таком казахском духе.

Толкын: Мы с Чарльзом уже встречались какое-то время, когда он впервые пришел к нам домой на ужин. Мама его сразу полюбила. Чарльз ее завоевал. Он потом стал приходить и пить с ней чай. Я спать уйду, а они все сидят на кухне и разговаривают. Кто-то из моих родственников, возможно, поначалу задавался вопросом: «Почему американец, не казах?» Но когда с Чарльзом знакомятся, все вопросы отпадают. Сразу понимают, почему я его люблю. Теперь первый вопрос, который они задают, не про меня, а про него: «Как там Чэз? Ты за ним хорошо смотришь?»

Чарльз: А я помню, как один из родственников Толкын, когда мы уезжали в Штаты, сказал что-то вроде этого: «Береги ее. Будешь обижать — помни, Казахстан не так далеко» (смеется). Мы с Толкын вместе уже 12 лет. И я вижу, как дети, которые были маленькими, когда мы начали встречаться, выросли и окончили школы, поступили в университет. Это особенное чувство. Твои отношения с родственниками становятся глубже, когда видишь, как взрослеют их дети. Это крепкие связи.

Чему вы научились друг у друга?

Чарльз: Как важна семья для человека. Как хорошо ходить в гости. На первый взгляд — это очевидная вещь. Конечно, все люди заботятся о своих близких. Но в Казахстане существует особый уровень семейной заботы и коммуникаций. Это целая вселенная. Родственные отношения глубокие, и дружба глубокая. В Америке тоже умеют дружить по-настоящему. Но в Казахстане это что-то особенное. Мне радостно быть частью этой культуры. Нравится сама концепция того, что хозяин почитает за честь принимать у себя гостя. Дастархан, который обязательно накрывается. Когда мы жили в Америке, продолжали казахстанскую традицию. Люди, которые попадали в наш вашингтонский дом, не уходили без угощения. Мы хотели показать американцам, как надо принимать гостей.

Толкын: Благодаря Чарльзу я поменяла свой подход к жизни. Поняла, что надо быть проще, спокойнее, принимать вещи такими, какие они есть, не реагировать остро на проблемы. Мой отец умер, когда мне было 14 лет. Конечно, 90-е годы были для нашей семьи тяжелыми. У меня от жизни было ощущение, что это тяжесть, борьба какая-то. А в США я поняла, что не все так. Американский оптимистичный подход, вот это «don’t worry, take it easy» — мне нравится. Мы с моей мамой такие любительницы переживать. Чэз трубку не берет: ох, что-то случилось. Не дай бог ситуация выйдет из-под контроля. А теперь я поменяла свое отношение. Ну, по крайней мере, я так думаю (смеется).

Кто готовит в вашей семье?

Чарльз: К стыду своему, должен сказать, что у меня на это нет времени из-за работы. Но я бы хотел готовить! Я очень люблю казахские блюда. Кажется, ем бешбармак по крайней мере два раза в месяц. Я большой фанат казы и могу употреблять его хоть каждый день. Уезжаю в Шымкент в командировку и уже фантазирую о плове, лагмане и шашлыке, которые буду есть в чайхане.

Самое безумное приключение, которое вы пережили вместе?

Чарльз: Это было после свадьбы в Кентукки. Денег на приличный медовый месяц у меня не было, потому что я тогда работал в НПО, а сотрудники НПО небогаты. Моя тетя подарила нам две ночи в домике в национальном парке. Мы вышли из домика после обеда — поздновато! — и пошли в поход. Возвращаемся к коттеджу, и вдруг стало темно, хоть глаз выколи. Указателей не видно. Карту не видно. В каком направлении двигаться, непонятно. И тут до меня доходит, что моя жена находится в США всего вторую неделю, у нас медовый месяц, мы потерялись и слышим крики животных в темноте. Пришлось звонить рейнджеру и просить забрать нас. Хорошо, что хоть сеть там работала! Спустя час нас подобрали, и мы поняли, что были в 10 минутах ходьбы от домика. Да, мы с женой жили в Судане и Афганистане, но единственный раз, когда мы потерялись по-настоящему, был в Кентукки.

 


 

newstaraz.kz
Вам также могут понравиться

Оставьте ответ

Ваш электронный адрес не будет опубликован.

newstaraz.kz

where to buy viagra buy generic 100mg viagra online
buy amoxicillin online can you buy amoxicillin over the counter
buy ivermectin online buy ivermectin for humans
viagra before and after photos how long does viagra last
buy viagra online where can i buy viagra
Translate »