Миграционный кризис в Европе приобретает масштабы стихийного бедствия. Многие считают, что Ангела Меркель совершила непоправимую ошибку, распахнув двери для сотен тысяч беженцев. Расползется ли по швам Евросоюз под напором переселенцев и станут ли они новыми хозяевами Старого Света? Пока общественность ведет ожесточенные дебаты по этому поводу, мигранты все прибывают.

Мы к вам пришли навеки поселиться

…Помню, как я увидела их в первый раз в Белграде. В маленькое кафе вошла компания загорелых молодых парней. Все были как с картинки: модные стрижки, дорогие очки, брендовая одежда.

— Беженцы, — кивнул в их сторону мой приятель.

Я поперхнулась соком.

— Шутишь?

На ум как-то сразу пришли ильф-и-петровские «сироты» — Александр Яковлевич, Исидор Яковлевич, Кирилл Яковлевич и Паша Эмильевич…

— Refugees? — осторожно поинтересовалась я у вошедших, боясь обидеть их нелепым подозрением.

— Yes, yes, — радостно закивали все три смуглых Яковлевича и один Эмильевич.

— Их сейчас много возле автовокзала, — сообщил приятель. — Сама увидишь.

Их действительно было много. И с каждым днем становилось все больше. Сирийцы, ливийцы, афганцы, пакистанцы, иранцы, марокканцы — настоящая организация обездоленных наций на выезде. Кто-то ел сухую корку и спал прямо на земле, под дождем. А кто-то оставлял чаевые в ближайших кафе и делал солидную выручку владельцам местных отелей.

С белградцами пришлые общались мало. Впрочем, они охотно рассказывали журналистам о том, что им пришлось пережить по дороге в Сербию, и очень хвалили местное гостеприимство: мол, с таким человечным отношением они не сталкивались ни в одной другой стране. И действительно, сербы, которые сами не так давно вынуждены были бежать из Хорватии, Боснии и Косова, близко к сердцу приняли беды мигрантов. Народ приносил приезжим еду и теплые вещи, а власти спешно строили кризисные центры, куда и переселили беженцев по осени.

Мигранты же, к удивлению хлебосольных хозяев, в уютные центры не очень-то стремились и даже активно упирались. Задерживаться в Сербии в их планы не входило. Они рвались к вожделенной границе с Евросоюзом и дальше — в Германию, куда их официально пригласила Ангела Меркель, пообещав принять у себя 800 000 беженцев. Именно это заявление госпожи Меркель, по сути, и спровоцировало небывалый наплыв мигрантов в Старый Свет.

Все побежали, и я побежал

Как известно, нелегалы просачивались в Европу и раньше: в основном морским путем и в основном в Италию. Лодки переворачивались, люди гибли, итальянцы жаловались, еврочиновники проблему никак не решали.

И тут началась война в Сирии…

Обычно этот факт и миграционный кризис связывают напрямую и ставят точку — вместо того, чтобы поставить несколько важных вопросов.

Вопрос первый: когда начались боевые действия в Сирии? Ответ: в 2011 году. Тогда у людей рвались снаряды над головой — как и сейчас; тогда население бежало куда глаза глядят — как и сейчас. Но почему-то четыре года назад волна мигрантов Европу не захлестнула. И никто из Берлина не слал им приветственные сигналы «Добро пожаловать».

Вопрос второй: почему беженцы из Сирии — это не женщины, дети и старики, а сплошь крепкие молодые парни? Когда я интересовалась этим у самих мигрантов, они тут же «забывали» английский язык.

Да, в новостных репортажах вы видите и плачущих малышей, и беременных женщин; да что там — даже 105-летняя афганская бабушка вместе с семьей в Европу прорвалась. Но не забывайте, что телевизионщики выбирают лишь наиболее эффектные и трогательные кадры.

Безусловно, среди сотен тысяч мигрантов есть и настоящие беженцы: оборванные, голодные, уставшие, благодарные за любую помощь и готовые остаться в любой стране, где пули над головой не свистят. Но эти люди — лишь витрина для сочувствующей еврообщественности. За их спинами — армия тех самых крепких парней, которые и составляют подавляющее большинство переселенцев.

Вопрос третий: каким образом в ряды сирийских беженцев влились потоки африканцев, афганцев, пакистанцев, иракцев, иранцев и прочего неблагополучного интернационала, ныне дружно кочующего по Европе? Сработал принцип: все побежали, и я побежал?

Вопрос четвертый, также вызывающий забвение английского языка у прибывших: почему многие из них при пересечении границы не называют настоящих имен, не хотят сдавать отпечатки пальцев и указывают (как под копирку) одну и ту же дату рождения?

Вопрос пятый: кто стоит за прибыльным бизнесом по переброске мигрантов из стран Ближнего Востока, Африки и Азии в Европу? По неофициальным данным, каждый путешественник платит контрабандистам около 5000-6000 тысяч евро за «тур» в Европу морским путем, и 2000-3000 евро за перевозку по суше. По оценкам ООН, прибыль нелегальных «посредников» может составить около 10 миллиардов долларов. Интересно, стекаются ли эти деньги в один карман? И если да — то в чей?

Что удивительно, эту тему в Европе предпочитают обходить стороной — хотя о самом миграционном кризисе говорят много и усиленно ищут пути его решения. Но почему-то самый очевидный способ: перекрыть нелегальные каналы — никто не предлагает. Может быть, за этими каналами стоит кто-то неприкасаемый?

Да, еврочиновники пообещали отслеживать морские пути переброски нелегалов. Уж слишком много людей погибло в перевернувшихся лодках (по последним данным, 2800 беженцев утонули или пропали без вести), и закрывать глаза на это стало невозможно. Но почему-то до сих пор не слышно, чтобы утлые суденышки, перегруженные мигрантами, в массовом порядке разворачивались восвояси.

И главный вопрос: зачем же Меркель все-таки позвала к себе почти миллион мигрантов, да еще в кризис, когда вся еврозона балансирует на грани развала? Немцы, хорошо знающие прагматизм и холодную рациональность госпожи канцлера, не очень-то верят, что приглашение было сделано в припадке человеколюбия. Меркель всегда руководствуется трезвым расчетом и из двух зол выбирает меньшее. Какое же зло было бОльшим, если меньшее — это армия мигрантов, которых надо расселять, кормить, одевать, обучать и (что труднее всего) держать под контролем?

 «Они выбивают двери!»

Для старосветских обывателей самый важный вопрос сейчас: что будет дальше? Самые «молодые» члены Евросоюза, предчувствуя недоброе, стали просто закрывать границы для переселенцев. Первым это сделал премьер-министр Венгрии Виктор Орбан. Он же наименее дипломатично высказался по этому вопросу: «Мигранты не просто стучат в двери, они выбивают их, и обломки падают нам на головы. Наши границы под угрозой. Венгрия под угрозой, так же, как и вся Европа!»

Бывшие собратья по соцлагерю активно поддержали Орбана. Премьер Словакии Роберт Фицо предложил вообще закрыть шенгенские границы и отказался принимать приезжих по квотам. Он заявил, что 90 процентов гостей с Востока —  вовсе не беженцы, а экономические мигранты. Такие же цифры привела и президент Хорватии Калинда Грабар-Китарович.

Страны Восточной Европы с большим неудовольствием выслушивают увещевания Брюсселя по поводу «равномерного» расселения приезжих по всем государствам. Давать долговременное убежище сотням тысяч беженцев не хочет почти никто. Мигранты отвечают бывшему соцлагерю взаимной холодностью: они вовсе не стремятся поселиться где-нибудь в Болгарии или Румынии. Они хотят жить гораздо лучше, чем болгары и румыны. Заветная цель большинства — Германия, которая обеспечивает прибывшим и жилье, и приличное социальное пособие, и работу (если у кого-то, конечно, есть желание отказаться от «социала»; а таких немного).

Поток мигрантов растет угрожающими темпами: их количество уже превысило полмиллиона. Ситуация быстро выходит из-под контроля. С переселенческим кризисом таких масштабов, по оценке Еврокомиссии, Старый Свет не сталкивался со времен Второй мировой войны.

Динамика процесса, похоже, пугает уже и саму госпожу Меркель: она начинает понимать, что собственноручно открыла ящик Пандоры. Госпожа канцлер, которая не так давно провозгласила «политику распахнутых рук», теперь этими же руками пытается сдержать толпы нелегалов. В частности, она заявила, что Германия будет давать убежище только тем, кто действительно бежит от войны. Экономических же мигрантов будут отправлять домой. Непонятно только, как немцы будут «сортировать» приезжих, у которых вместо документов — пограничные бумажки с ложными именами и датами рождения.

Еврочиновники этого не уточняют, зато заявляют: тех беженцев, которых решат оставить, будут обучать языку и прививать им европейские культурные ценности. Подобные маниловские планы вряд ли реализуются хотя бы отчасти: практика показывает, что переселенцы всегда сохраняют свой менталитет и привычки; они селятся в городах отдельными кварталами и живут своей собственной автономной жизнью.

А если кто-то начинает навязывать им «европейские ценности» чуть настойчивее, чем они ожидали, — мигранты тут же отзываются погромами и поджогами машин, как это уже было во Франции и Британии.

Побочный эффект

То, что конфликты неизбежны, ясно даже самой госпоже Меркель. Она предупредила, что в Германии не исключена вспышка насилия по отношению к мигрантам со стороны ультраправых активистов. Националисты, раздраженные наплывом беженцев, уже совершали нападения на приезжих, и останавливаться, судя по всему, не собираются.

Надо сказать, что потасовки возникают и между самими переселенцами. В частности, не так давно в немецком лагере для беженцев во время обеда сошлись врукопашную около 300 человек различных национальностей, 14 из которых пострадали.

Но такие битвы — детские забавы по сравнению с теми серьезными конфликтами, которые, по мнению Ангелы Меркель, могут ожидать Европу. Канцлер Германии заявила, что если Евросоюз закроет границу для мигрантов, на Балканах может начаться военное противостояние.

Основанием для таких опасений, очевидно, стало недавнее напряжение между Сербией и Хорватией: из-за наплыва беженцев было парализовано движение грузового транспорта на границе, а высшие чиновники соседних государств обменялись критическими замечаниями в адрес друг друга.

Мир на Балканах действительно очень хрупок. Здесь еще не забыли о кровавых событиях 90-х, и любая искра может вновь привести к взрыву.

В этом смысле неконтролируемые мигранты — реальный фактор риска. Если Евросоюз в какой-то момент откажется принимать беженцев (а рано или поздно это случится), то приезжие заполонят Сербию и Македонию, через которые сейчас пролегает их маршрут. Для упомянутых стран это означает неминуемую гуманитарную катастрофу и перманентные осложнения с соседями, чьи границы нелегалы обязательно попытаются пересечь — как это уже было в случае и с Венгрией, и с Хорватией.

Вполне возможно, что такое развитие событий вполне устраивает тех, кто и затеял пресловутый миграционный кризис. А в том, что это акция спланированная, нет ни малейшего сомнения у тех, кто наблюдает, как четко, быстро и организованно происходит «стихийный» наплыв мигрантов — одномоментно из разных точек света. Кто конкретно за этим стоит? Многие, естественно, кивают за океан. Правы ли они, мы узнаем лет через 50 из рассекреченных документов и мемуаров начальников спецслужб.

Пока что с достоверностью можно утверждать лишь одно: мигранты стали разменной монетой в битве за передел мира. Полем этой битвы по стечению обстоятельств стала Сирия, где столкнулись интересы всех политических тяжеловесов. Наивно бы было полагать, что беженцев просто «отбросило» в Европу взрывной волной конфликта, или что их переселение стало проявлением заботы не в меру добрых участников противостояния. Нет, миллионы реальных беженцев, лишившихся крова из-за войны, по-прежнему живут в приграничных лагерях в Ливане, Иордане и Турции, и до них, по большому счету, никому нет дела.

А пресловутые крепкие парни — для чего же их так спешно собрали вместе и отправили в Германию? Только для того, чтобы они проели дыру в евробюджете и ослабили и без того расшатанную кризисом экономику? Или на них возложили другую, более важную миссию? Чтобы узнать это, ждать полвека нам не  придется.

Для Старого Света уже сегодня начинаются новые времена. Прежней Европа больше никогда не станет.

Татьяна Гуторова, Белград  

tengrinews.kz